Печенгская обитель стала оплотом на Крайнем Севере
Через месяц после Лазарева в Архангельск приехал будущий декабрист Михаил Карлович Кюхельбекер, назначенный в экспедицию мичманом. Он доставил инструменты и приборы.
Лазареву выделили старый английский бриг «Кетти», конфискованный в 1812 году за контрабанду. Необходимо было срочно отремонтировать и переоборудовать судно, но его лишь переименовали в «Новую Землю», видимо, считая, что после этого оно само «полетит» к архипелагу.
Судком могли управлять лишь четыре офицера и шесть матросов, остальные были больны. Трое вскоре умерли. Обратный путь занял почти месяц. В Архангельск пришли лишь б сентября. 19 нижних чинов были сразу же отправлены в госпиталь.
Неудачи экспедиции никак не следует приписывать только Андрею Петровичу Лазареву, который сделал вывод, что из новоземельских промышленников «никто не находил ее берегов» и что опись Новой Земли «не может быть выполнена». К этому выводу его подвигнули чиновники Морского министерства, которые не дали возможности Лазареву серьезно ознакомиться с многовековым опытом арктических плаваний поморов, неоправданно рано «вытолкали» его в море и установили ранние сроки возвращения, когда как раз и следовало «штурмовать» Новую Землю; наконец, это они выделили Лазареву старое и неприспособленное для экспедиции судно.
Вместе с тем не следует с пренебрежением относиться к этой экспедиции, как это часто делают историки. Отрицательный результат — тоже результат. Именно трудности, выпавшие на долю Лазарева, предостерегли последующих исследователей. Ф. Литке блестяще подготовил четыре своих плавания к новоземельским берегам в 1821—1824 годах. П. Пахтусов, А. Циволька, С. Моисеев осуществили последующие исследования Новой Земли, хотя и они натерпелись от порочной практики набирать экспедиционных матросов из нестроевых экипажей...
Когда бородатый отшельник Трифон из-под Торжка ставил свою избушку-келью на берегу реки Печенги, вряд ли задумывался он о геополитических последствиях своего поступка. Тогда, почти 500 лет назад, в этих полупустынных местах обитали лишь язычники-лопари, которых Трифону еще предстояло обратить в христианскую веру. Они платили дань и русскому царю и датскому королю. Эти племена жили на «ничейных» территориях Мурмана и Финмаркена (Северной Норвегии).
Мало-помалу вокруг Трифона собирались последователи его отшельнического подвижничества, бродячие богомольцы. И лишь когда, исполняя их пожелания, пришлось ему позаботиться о строительстве часовни, а затем и небольшого монастыря на рыбной Печенге, бить челом митрополиту Макарию и царю Ивану Васильевичу о дозволении этого, понял отшельник, что заварил он кашу не только богу угодную, но и Русскому государству в высшей степени полезную.
Печенгская обитель стала порубежным оплотом России на Крайнем Севере. И поныне наша граница на северо-западе пролегает недалеко от места, где стоял Трифоно-Печенгский монастырь. К обители, согласно царской грамоте, отошло морское побережье с промысловыми угодьями от Печенги до устья реки Колы.
Городу Полярный — 90 лет
Русские поморы, издавна промышлявшие вместе с лопарями и карелами на берегах Мурмана, понемногу обживали Кольский полуостров, ставший неотъемлемой частью России. Во второй половине прошлого столетия на Мурман и его промыслы все чаще обращали внимание норвежцы.
Когда гости разъехались, в Александровске осталось около трехсот поселенцев-жителей. В новом городе стояло 40 деревянных домов, 25 из которых были жилыми, а в остальных разместились административные учреждения, почта с телеграфом, школа, больница на 6 коек, церковный приют, арестантская камера, машинный зал электрического освещения, научно-промысловая станция. Эта станция, кстати, была перенесена сюда с Соловецких островов. Она работала в тесном сотрудничестве с Мурманской научно-промысловой экспедицией, а затем, в советское время, была преобразована в научно-исследовательский институт (ныне ПИНРО в Мурманске). На сайте http://kyplu-diplom.net/ купить диплом без предоплаты
